Какими были первые спектакли, как город встретил новый театр, и каково это прославиться в 17 лет? Ответы на эти вопросы - в творческом пути Галины Михайловны Борейко. Звездная выпускница Ленинградского хореографического училища стала настоящей звездой челябинской сцены, посвятив ей 60 лет своей жизни!
Галина Михайловна, в творческом плане вы с театром получается ровесники. Помните, как все начиналось?
- Я приехала в Челябинск в 1955 году. Тогда в новый театр съехалось очень много представителей оперы и балета, технических служб, руководства. Все эти люди были приглашены из разных уголков Советского Союза. В частности, было постановление министерства культуры СССР о приглашении в труппу всего выпускного класса Ленинградского хореографического училища. Это около 40 человек, в их числе была я. Потом подъехали из разных городов танцовщики: из Саратова, Горького, Ашхабада, из челябинской самодеятельности. Но именно сольная часть балета – это были выпускники знаменитого Ленинградского училища. Мы целый год работали над созданием репертуара, чтобы театр смог открыться. Вот такое было начало. Я была самая юная, мне было 16 лет. Я ушла из театра только в прошлом году, отработав в нем 60 лет.
Страшно было уезжать одной в другой город в 16 лет?
- Конечно, было страшно. Когда нам сказали, что мы должны ехать куда-то в Челябинск, мы не знали, где такой город вообще! Потом мы узнали, что это Урал. Нам рассказали, что театр должен был открыться до войны, здание было уже построено, но началась война. И тогда в театр был переселен московский завод «Калибр». Еще нам сказали, что на сцене в годы войны был горячий цех. Вообще я была звездной ученицей, и меня явно готовили для Ленинградского театра. А тут такая новость! Меня она просто ошеломила!
Нужен ли бы театр городу? Что чувствовалось со сцены?
- Театр ждали еще до войны. Было построено прекрасное здание в классическом стиле украшенное росписями Александра Дейнеки. К театру был огромный интерес, люди ждали его открытия! Поэтому, когда победа
пришла, когда город стал приходить в себя от страданий, открытие театра стало грандиозным событием! Так все это воспринималось. Поэтому все спектакли были, как большая победа нашей страны. На спектакли театра нельзя было попасть, все билеты были распроданы. У артистов был потрясающий подъем! Это было всеобщее ликование! Страна сделала все для того, чтобы пригласить лучших специалистов, не только артистов, но и руководителей. Это был Исидор Зак – главный дирижер, Дмитрий Смолич – главный режиссер, много других имен и фамилий.
Как ваша судьба сложилась, не скучали по петербургской сцене?
- Я сразу начала с ведущей партии, которую до сих пор все большие танцовщицы мечтают станцевать, это Китри из «Дон Кихота». Постановщиком у нас был Федор Васильевич Лопухов - звезда Императорского театрального училища. Это была классика хореографии. Первый же мой спектакль сделал меня известной! Мои фотографии, которые были в театре, воровались, а потом оказывались в общежитиях. Только сделают новые фотографии, их снова утащат. У меня была огромная армия поклонников по всему Советскому Союзу. После спектаклей к моим ногам бросали цветы и записки. Интересный случай был в Иркутске. Мы туда приезжали несколько раз, и каждый раз билетов на спектакли нашего театра уже не было. Мы показали «Жизель». По окончанию на сцену вышла женщина и преподнесла мне огромный букет цветов со словами: «Пожалуйста, танцуйте до 100 лет. Вы приносите людям радость». Я поблагодарила ее. Пришла в гостиницу с этим букетом. Там в холе огромная толпа мужчин, какие-то иностранцы. Они берут ключи, а мне никак не протолкнуться. Толпа рассеялась, я подошла, взяла свой ключ, разворачиваюсь, чтобы идти в номер, а они встали и смотрят на меня. Тут они говорят: «Жизель?», я говорю: «Жизель». И они начали мне аплодировать. Прекратили только тогда, когда я зашла в номер.
Как же в такой армии поклонников удалось разглядеть того единственного?
- Это очень интересная история! По городу были развешаны фотографии солистов балета и солистов оперы. Герман Платонович (прим. – Герман Платонович Вяткин, президент ЮУрГУ) увидел мою фотографию, решил найти оригинал и пришел ко мне, я тогда жила в театральном доме (смеется). Когда мы познакомились, он был студентом 4-го курса, а я уже известной танцовщицей, меня узнавали и любили. Молодые люди приглашали меня в театр драмы на спектакли, штурманы приглашали на новый год к себе.
Герман Платонович предложил мне замужество в 17 лет, я сказала: «Нет, только после 20 лет я смогу ответить на это предложение. Я девушка строгих правил». И Герман Платонович ждал три года. Все коллеги его до сих пор удивляются: «Ты как так смог»? Он отвечает им: «Вот так вот и смог!». Свадьба у нас состоялась комсомольская, по-моему, в 21 год уже. У меня травмировалась нога, я была на больничном. Вот тогда я смогла уделить внимание своей личной жизни. Потому что артист балета не имеет право на отпуск.
Но все-таки вы взяли «отпуск» от сцены, как танцовщица…
- Я в очередной раз травмировалась… Тогда был предел 20 лет танцевать ведущие партии, я 27 лет уже оттанцевала. Это была премьера балета «Материнское поле», тогда я получила травму и решила оставить сцену. Потому что травмированная нога не давала мне полной технической возможности танцевать. Я берегу свое имя, и не имею право выступить на сцене хуже, чем это должно быть. Обком партии очень взволновался по этому поводу. Сейчас такого нет, но тогда были торжественные заседания, допустим, 7 ноября или 22 апреля в день рождения В. И. Ленина. Такие торжественные заседания проходили в нашем театре и всегда закачивались торжественным концертом, в котором я обязательно танцевала. Меня тогда вызвали в обком партии и спросили, чем я хочу еще заниматься в театре? Специально для меня ввели еще одну ставку педагога, и я стала официально педагогом. Хотя преподавать начала задолго до этого. Я давно уже стала педагогом сама для себя. Я мысленно готовила свои партии. Приходила на репетицию к педагогу, к той же Тамаре Борисовне Нарской, и уже была готова танцевать, как надо. Творчество само возникало у меня внутри. Меня попросили репетировать с другими танцовщицами, и я согласилась. Так и получалось. Я отрепетирую свою партию, как танцовщица, переоденусь, и репетирую уже с другими актерами. После травмы стала заниматься только педагогической деятельностью.
Вы ведь еще были художественным руководителем балета театра. Но почему-то недолго.
- К нам пришел новый директор, женщина. Она предложила мне стать художественным руководителем балета. Я не хотела этого и очень сомневалась. Но после долгих уговоров, согласилась на год. Директор попросила поставить что-нибудь новенькое и интересное. Я случайно увидела статью в газете «Советская культура», что московский балетмейстер Андрей Петров с композитором Геннадием Гладковым несколько лет работали над балетом «12 стульев». Они хотели поставить этот спектакль в Екатеринбург, я взяла это на вооружение. В нашей семье мы обожали этот спектакль! Герман Платонович ходил в клуб «12 стульев», где разговаривали фразами только из этой книги. Мы нашли способ пригласить этого балетмейстера к нам в Челябинск. Выяснилось, что в Екатеринбурге местный балетмейстер сам хочет поставить этот спектакль. Перед нашей премьерой мы собирались посмотреть, что у него получилось. Но выяснилось, что худсовет не принял спектакль в Екатеринбурге. Мы обрадовались и первыми его показали! К нам съехались журналисты со всей страны! Был большой резонанс, спектакль получился великолепный! Но мне не хотелось руководить, мне хотелось творить. Так получилось, что директора уволили из театра, а я осталась. Мы показали «12 стульев» в Ленинграде. Там мы тоже произвели фурор. Тогда же я увидела, что рижский театр привез в один дворец культуры «Анюту». Я заинтересовалась и решила после «12 стульев» поставить «Анюту». В итоге я проработала вместо одного года, два в двух должностях: худрук и главный педагог. До сентября 2015 г. я была главным педагогом театра.
По сути, челябинский театр стал для вас всей вашей жизнью. Вы согласны с этим?
- Я выросла в этом театре и как танцовщица, и как человек. К моему счастью я была разноплановая танцовщица, что сделало меня интересной для зрителя. Я могла танцевать Кармен и белого лебедя из «Лебединого озера», партию Жизель - совершенно противоположные образы. Это бывает крайне редко. По своей драматичности меня много раз называли балерина-актриса. Я была любима людьми. Меня до сих пор узнают на улице! Был даже такой случай. Мы года три назад с Германом Платоновичем пошли в магазин, он немного отстал. Мне на встречу идет женщина и так внимательно на меня посмотрела. Тут я слышу: «О, это балерина прошла». Я повернулась, а эта женщина говорит Герману Платоновичу: «Вы знаете, это балерина прошла. И очень хорошая балерина». Мне стало так смешно. И таких историй у меня очень много! Спасибо за это театру, он сделал мою жизнь интересной! Я считаю театр оперы и балета своим родным театром. Желаю ему процветания, пусть он будет любимым зрителем и никогда не теряет то творческое качество, которое было вложено в него изначально!
Фото из личного архива Г. М. Борейко
