В этом году свой творческий юбилей отмечает солист Челябинского академического театра оперы и балета Юрий Никитин. За 20 лет работы на сцене челябинской оперы певец исполнил более 30-ти партий. 25 лет Юрий Геннадьевич работает в камерном хоре им. Михальченко и успевает заниматься педагогической деятельностью. Свой творческий юбилей в театре 30 ноября артист отметит премьерой в опере Дж.Пуччини «Тоска». Накануне спектакля с артистом встретился корреспондент агентства «Mega-U.ru».
- Юрий Геннадьевич, Вы ведь не из музыкальной семьи?
- Мои родители не имели никакого отношения к музыке, но обучаться музыке я начал с шести лет. Сначала, закончил музыкальную школу и музучилище по классу аккордеона, затем еще и отделение по классу сольного пения. И уже потом был Петрозаводский филиал Ленинградской консерватории, после которой, я вернулся в Челябинск. Всегда хотел здесь работать, не знаю почему, но меня тянуло домой. Правда, в наш театр сразу не поступил, не было нужды в баритонах. На работу в филармонию меня пригласил Валерий Михальченко. До сих пор с радостью сотрудничаю с этим коллективом. Хор принимал участие в моем творческом вечере, посвященном 25-летию работы в филармонии. А в декабре вместе едем на гастроли в Берлин.
- В оперный театр Вас ведь пригласил работавший тогда режиссером Георгий Миллер?
- Да, Георгий Соломонович ставил новогоднее представление в филармонии. Он мне сказал: «Почему бы тебе не прослушаться в театр?». Так в 1994 году, я начал работать в театре. В этом году у меня сразу три даты – двадцать лет работы в челябинском театре, двадцать пять лет работы в филармонии и тридцать лет сценической деятельности, потому что, еще студентом консерватории, я начал работать в Петрозаводском музыкальном театре.
- Свое двадцатилетие на сцене челябинской оперы вы отмечаете личной премьерой, это «Тоска»…
- Да, я никогда раньше не пел в «Тоске». Так решило руководство, мой ввод приурочен к юбилейной дате работы в театре. 30 ноября впервые выйду в партии Скарпиа.
- У Вас вообще есть предпочтения по амплуа? Какие творческие планы, мечты?
- Предпочтения ограничены типом голоса. Если ты баритон, то заключен в определенные рамки. Отсюда и назначения на ту или иную партию. И это порой не обязательно фрачный герой. Например, пьяница-Галицкий, солдафон-Белькоре, жуликоватый пройдоха-Фигаро, шут-Риголетто – все они интересны. Вообще, я с удовольствием работаю партии характерного плана, здесь мне интереснее себя пробовать. А это могут быть самые разные персонажи – и герои, и простаки, и комики.
Творческие планы? Спеть ещё несколько партий из репертуара нашего театра. Ну, а если говорить о мечтах, то это Джанни Скикки – тот же Фигаро, только постарше (комическая опера Дж. Пуччини – ред.), может быть Фальстаф. (главный персонаж одноименной оперы Дж. Верди – ред.).
- От чего зависит продолжительность жизни в профессии вокалиста?
- Возраст здесь не может быть определяющим. Тут важны два основных момента – состояние голосового аппарата и внешний вид, «картинка» для зрителя тоже важна. Через двадцать-двадцать пять лет исполнительской деятельности вокалист находится на пике карьеры. А какой век отпущен певцу – это никто не знает – все зависит от состояния голоса.
- Вы уже десять лет занимаетесь педагогикой, растите будущих вокалистов. Изменилась за эти годы молодежь, их предпочтения?
- Конечно, как изменилась и вся наша жизнь. Они более амбициозны, хотят скорого успеха. И это естественно, это иллюстрация сегодняшнего времени. Ученики разные, есть среди них те, которые смело могут «ставить» на свой голос и делать профессию. Именно делать профессию! Успех во многом зависит от трудолюбия, характера. Есть много примеров, когда заметными певцами становятся люди не обязательно с выдающимися, но и со средними данными. Инструменталист может себе купить очень хороший инструмент, и за счет его звучания улучшить качество исполнения. А вокалист – сам инструмент. Он сам свой инструмент «делает», воспитывает. Его можно улучшить, можно загубить, вот только поменять нельзя.
- У Вас были хорошие учителя?
- С педагогами мне очень повезло. В Челябинском музыкальном училище, я учился у Гаврилова Германа Константиновича. Кстати, в нашем театре работает много его учеников. В свое время мы разъехались по стране, закончили вузы, вернулись. В консерватории у меня был Виктор Сергеевич Каликин – отличный певец и с большой буквы «УЧИТЕЛЬ». Теперь преподаю в том же музыкальном училище. (Сейчас его статус повышен – Южно-Уральский институт искусств им. П.И. Чайковского – ред.). Работаю в тех же классах, в которых когда-то учился сам, и это особенно приятно.
- Ученики Вас радуют?
- Есть очень хорошие студенты, и меня, это конечно радует. Мой ученик, теперь коллега – тенор Павел Чикановский, (30 ноября выйдет на сцену вместе со своим педагогом в опере «Тоска», в партии Каварадосси – ред.), стажер театра – баритон Юрий Волков, есть ребята работающие в хоре и не только в Челябинске.
- Вы своих учеников изначально ориентируете на сольную карьеру?
- Я считаю, что планку надо задавать максимально высокую, а дальше, как пойдет. Тут не все зависит от природных данных.
- А вот некоторые сетуют, что театр вообще, и музыкальный в частности, пользуются все меньшим интересом у зрителей. Вы с этим согласны?
- Действительно, люди стали реже бывать в театре, есть на то причины, в том числе технический прогресс. Сейчас театру приходится соперничать с интернетом и телевидением, где можно найти и посмотреть любой спектакль любого театра, с любым исполнителем. Но ведь дело в том, что придя в театр, вы сталкиваетесь с живым искусством. Артист работает для зрителя здесь и сейчас. Это совсем другое, живое впечатление от общения с искусством.
- Нужно ли воспитывать любовь к классической музыке с детства?
– Ребёнку нужно давать возможность слушать классическую музыку хотя бы для того, чтобы он знал, что есть что-то еще кроме «мотивов», которые навязчиво звучат отовсюду. Классическое искусство – не развлечение, оно требует определенной отдачи от зрителя. В оперу нужно идти подготовленным, хотя бы знать сюжет спектакля, особенно если он идет на языке оригинала. А это уже работа, а не просто легкое развлечение.
- Артист ведь зависимая профессия, как с этим смириться?
- Очень зависимая. Даже самый здравомыслящий артист все равно позиционирует себя немножко выше, чем может быть ему дано. Но это и хорошо, это его заставляет двигаться, расти, а в нашей профессии это очень важно. У дирижёров, режиссёров есть более любимые, менее любимые актеры, так в театре было и будет всегда. Смириться не просто, нужно доказывать работой. Иногда это получается.
- Как же партнерство?
- Партнерство очень важно. Есть артисты, с которыми работаешь с огромным удовольствием, а есть те, с кем – работаешь.
- Все-таки кем вы себя ощущаете больше, артистом или педагогом?
- Конечно артистом, педагог я начинающий.
Источник: агентство «Mega-U.ru»
