Очередной сюрприз готовит оперный театр для своих зрителей. Нынешний сезон, помнится, в театре начали с экспериментов — «Шекспириментов», теперь творческим опытам подвергнется Гете на пару с Гуно. В поле зрения театра попал музыкальный шедевр этого содружества — опера «Фауст».
Жизнь после смерти
Сюжет известный, а теперь представьте, что вся эта история случилась не в Средневековье, а спустя лет этак 400 с гаком, после некоей мировой катастрофы.
— Фауст находится в каком-то постапокалиптическом пространстве, он остался буквально один на земле и пытается найти хоть какие-то остатки человеческой жизни, живую, реальную, никакую не идеальную человеческую душу, хоть какое-то живое напоминание о существовании людей на земле, — рассказывает свой замысел режиссер-постановщик Екатерина Василева. — В порыве отчаяния он отворачивается от бога, обращаясь за помощью к дьяволу. И переносится в некое иное пространство — то ли пространство воспоминаний, то ли фантазий: не хотелось бы его обозначать чересчур конкретно, пусть зрители решают по-своему.
Как вам такая заявка? Осовременивание классики даже у нас в провинции предпринималось: меломаны наверняка помнят «Севильского цирюльника», перенесенного режиссером Степанюком в современную Испанию. В столице же и вовсе такой прием прижился. Но вот апокалипсис и его последствия в опере как-то видеть еще не довелось, по крайней мере в местной опере. Хотя уже давненько Голливуд активно и смело импровизирует на темы конца света.
— Когда начала работать, пересмотрела партитуру: музыка романтическая, лирическая, а история-то на самом деле жесткая и даже жестокая. Мне захотелось найти точки соприкосновения, — объясняет свою концепцию автор. — Посмотрела множество различных вариантов, но они сходятся в одном: как правило, «Фауста» ставят как красивую сказочку, легенду, а мне захотелось приблизить ее к нашим проблемам.
Сопереживаний на три часа
Фамилия Василевых в театрально-музыкальном мире хорошо известна.
— Да, это правда, мои бабушка и дедушка — балетмейстеры, — отвечает собеседница на вопросы о родстве.
Театр Классического балета Касаткиной и Василева уже лет как 40 знаком всему миру. Сама Катя, Екатерина Василева, приехала в Челябинск из Москвы. Недавно окончила ГИТИС, факультет музыкального театра, но уже имеет в своей копилке несколько постановок: делала спектакли в Москве, в театре «Новая опера», в Астрахани, Новосибирске и уже успела номинироваться на «Золотую маску», а журнал «Музыкальное обозрение» назвал ее персоной 2012 года. В Новосибирске ей рассказали о Евгении Волынском, который уехал работать в Челябинск главным дирижером.
— А потом мы с ним встретились уже в Москве, договорились о постановке, — рассказывает Катя.— Так и попала в Челябинск.
— Оперу сами выбирали?
— Нет, «Фауста» предложил театр, но опера мне очень близка, поскольку еще в институте я делала студенческую работу, конечно не целиком, а только финал. Но вы не подумайте, этот вариант совершенно другой, на сто процентов.
Впрочем, это и так понятно. Если бы Фауст, выживший после атомной войны, появился в столичном театре, резонанса было бы не миновать. Но кое в чем Катя оказалась жутко консервативна.
— Опера будет идти на французском языке. Конечно, это сложно для актеров, он с трудом укладывается в голове. Но, с другой стороны, поют же на том же Западе наши оперы по-русски, почему мы не можем освоить оригинальное звучание? Есть определенное созвучие музыки и мелодики языка.
— Опера большая, просто громадная — в пяти актах с балетными сценами. Купюры делаете?
— Купюры в партитуре есть, но совсем незначительные. Я вообще считаю, что композитор все-таки не зря все это сочинял и продумывал каждую сцену. Спектакль будет большой — около трех часов.
— А вы считаете, что современный зритель способен это пережить?
— Я уверена, что зритель приходит в театр для внутренних открытий и сопереживаний. Прошло уже то время, когда зрители хотели развлекаться, а театры хотели развлекать. Сейчас подход меняется.
Одинокие качели в Припяти
Нетрадиционное прочтение классики всегда столь же интересно, сколь и рискованно. Первоначальные эскизы впечатляют.
— Что берете за основу, какой образ спектакля?
— За основу? Ближе всего по ощущениям — Чернобыль, Припять, по крайней мере, ассоциативный ряд во многом оттуда, мы посмотрели множество фотографий: одинокие качели в парке, брошенные, уже разрушающиеся дома. Вообще, заброшенный город производит страшное впечатление, с другой стороны, это как-то завораживает, потому что все это наполнено какой-то странной, своей, внутренней жизнью.
Для режиссера разрушение в данном случае слово ключевое, причем разрушение полное, вплоть до физического уничтожения.
— Фауст — это человек, который занимается саморазрушением. В принципе на протяжении стольких веков люди занимаются именно этим. То, что происходит сейчас, все эти коллайдеры, которые мы изобретаем для комфорта, для того чтобы улучшить свою жизнь, на самом деле ее убивают. Почему в нашем цивилизованном мире, в цивилизованных, казалось бы, странах происходит столько конфликтов, войн? Мефистофель — это не злобный волшебник, нет! Все эти пороки, которыми его награждают, на самом деле сидят в нас самих. И это совсем не злой рок играет с нами, мы сами хотим легкой, сытой жизни, не задумываемся о душе, не думаем о чем-то высоком, а просто едим, размножаемся, гонимся за удовольствиями и — забываем себя.
Средневековая статика
На самом деле в первоисточнике и либретто имеются некоторые разночтения в отношении главного героя. Гуно взял лишь первый эпизод трагедии Гете — историю с Маргаритой. Естественно, преподнес ее в довольно романтическом ключе, недаром его считают основателем французской лирической оперы. Изначально Фауст Гуно жаждет получить молодость, в то время как у Гете ему хочется постичь «Вселенной внутреннюю связь».
— Наше, российское представление об этом герое несколько облагорожено, — считает Екатерина. — На самом деле он, как и все, живет обычными, плотскими наслаждениями. И вся эта история достаточно грубая: позабавился с девушкой и бросил. Сейчас кажется, что ничего особенного, но ведь дело происходило в Средневековье. Да, Фауст стремится к счастью, но идет каким-то кривым путем, а потом оказывается, что счастье — это сама Маргарита, а не только ее тело, он это понимает, но поздно.
— В таком случае ваш финал с апокалипсисом, получается, логичен и трагичен?
— Финал трагичен в том смысле, что, даже если тебе дается второй шанс и ты пытаешься идти другим путем, результат получаешь такой же.
Помимо необычной трактовки и шокирующей обстановки режиссер обещает активное действие на сцене. По мнению Василевой, статика в оперных спектаклях — это если и не Средневековье, то по крайней мере прошлый век.
— Оперный артист просто обязан владеть своим телом, как и драматический актер. Ну представьте: вы пришли в театр, а актеры вам просто зачитывают выученный текст — это абсурд. В опере — то же самое. И мы здесь стараемся и петь, и двигаться.
Двойная премьера
— Знакомство и первые встречи прошли. Как находите нашу труппу?
— Если честно… — Катя на секунду остановилась. — Думала, что будет хуже. На самом деле все хорошо. Мы уже начали работать, в конце июня я приеду снова.
А потом еще в августе и сентябре. Разведка донесла, что театр намерен сыграть премьеру… дважды. Первый раз — в сентябре в концертном исполнении, как некогда и весьма успешно исполнили «Лоэнгрина», ну а второй, окончательный вариант будет представлен публике ближе к зиме. Ноу-хау принадлежит нынешнему главному дирижеру Евгению Волынскому, в свое время в Новосибирске он умудрился аж трижды сыграть премьеру одной и той же оперы: в концертном варианте, в костюмах, но без декораций и уже совсем в готовом виде. Говорят, публика неистовствовала. Что ж, в условиях челябинских подмостков такой подход может стать палочкой-выручалочкой. Однако подождем до осени.
«Фауст» — опера Шарля Гуно в пяти актах с прологом и балетными сценами. Написана на сюжет первой части трагедии Гете «Фауст».
Екатерина ВАСИЛЕВА
С отличием окончила Российскую академию театрального искусства (РАТИ-ГИТИС) по специальности «режиссер музыкального театра». По итогам конкурса самостоятельных работ получила специальную Государственную стипендию правительства РФ. Дипломной работой была постановка одноактной монооперы «Дневник Анны Франк» Г.Фрида. Осуществила несколько драматических постановок для московской антрепризы, для детей и молодежи. В 2012 г. признана персоной года по мнению редакции газеты «Музыкальное обозрение». В 2013-м номинирована на национальную театральную премию «Золотая маска».
Фото Андрея ГОЛУБЕВА
Виктория ОЛИФЕРЧУК, Вечерний Челябинск
